«Я пытался вырезать как можно больше ругательств»

Вторая совместная работа Джима Керри и Мишеля Гондри получилась такой же странной и искренней, как первая. Подобно «Вечному сиянию чистого разума», сериал «Шучу» рассказывает о фантастической и в то же время слишком настоящей душевной боли, которая отражается на выразительном лице Керри.
 
Сюжет разворачивается вокруг личной и профессиональной жизни Джеффа, известного и любимого всеми как телеведущий мистер Пиклз, и повествует о том, как трагедия переворачивает его радужный мир с ног на голову. По мере развития повествования граница между кукольным шоу и реальностью стирается, и повсюду мы видим характерный почерк Гондри.

В интервью режиссер, который поставил шесть из десяти эпизодов «Шучу», рассказывает о своей первой работе на телевидении, творческом контроле и современной гик-культуре.
 
Почему вы взялись за этот проект?
 
Меня попросили. Мне кажется, Джим снова хотел со мной поработать, а я хотел поработать с ним. Дэйв Холстейн пригласил нас в проект, и мы оба подумали, что выйдет отличное шоу. Это мой первый опыт на телевидении, если не считать один эпизод «Полета Конкордов», а для Джима, конечно же, «В ярких красках».

Сначала мы поговорили по скайпу, потом встретились, и нас обоих распалил сюжет: многогранность персонажа Джима, его раздвоенность между счастливым мистером Пиклзом и измученным Джеффом. Потом я встретился с Дэйвом, и мы тут же приступили к работе.
 
Вы общались с Джимом после «Вечного сияния чистого разума»?
 
Да. Конечно, мы не проводили вместе каждые выходные, но иногда обедали, встречались пару раз в год. Наверное, это то, что называют «поддерживать связь». [Смеется.] Я, кстати, примерно так же часто вижусь со своей мамой.

Вы упомянули, что «Шучу» — ваш первый большой телевизионный проект. Вас привлек сюжет или возможность снова поработать с Джимом? 
 
И то, и другое! Я знал, что заслужил уважение Джима, потому что однажды в интервью он рассказывал о режиссерах и упомянул только меня. Наверное, он правда заинтересован во мне. Меня подкупило его отношение. Ну и, конечно, тот факт, что Керри — замечательный актер. И сюжет, и идея на первый взгляд довольно просты. Когда я о ней услышал, сразу подумал: «Почему не я ее сочинил?». Так что проект меня впечатлил моментально. Я прочитал сценарии к первым двум эпизодам и сразу согласился.
 
Мы планировали шесть-восемь месяцев съемок. Я думал, что работа предстоит очень изнурительная, но усталость оказалась приятной. В целом, на съемочной площадке царила дружелюбная атмосфера, и мы радовались друг другу по утрам до такой степени, что я немного боялся выходных, когда приходилось оставаться одному. Полная противоположность нормальному сотруднику. Когда я понимал, что сегодня пятница, а потом вдруг выяснялось, что четверг, думал: «О, отлично! Еще целый день работы!». Знаю, звучит абсурдно. Когда съемки закончились, я был чертовски подавлен. Обычное состояние после завершения фильма, но в этот раз мне было в десять раз тяжелее.

Есть ли разница между съемками фильмов и сериалов?
 
Да. Для меня главное отличие в том, что в сериалах нет конкретного конца. В сюжете кино есть начало, середина и конец. И во время съемок ты понимаешь, что постоянно двигаешься к финалу. Каждая сцена зависит от него, он окрашивает каждую деталь. Так, когда мы умираем, смерть отражается в каждой нашей клеточке. С фильмами то же самое. А с сериалами все по-другому. Ты не знаешь, как сюжет изменится через пару серий. Актер может пойти в совершенно другом направлении, если вы понимаете, о чем я. Кроме того, снимать последнюю сцену фильма — это такой стресс! Иногда над финалом работают в начале производства картины, но даже в этом случае все равно чувствуешь тяжесть. На ТВ такого ощущения нет.
 
Я бы не сказал, что снимать сериалы лучше или хуже, но разница есть. Еще такой момент — на ТВ у режиссера есть одна или две серии, чтобы изучить персонажа, а затем просто следить за ним. Что касается кино, то постановщик должен постоянно переплетать экспозицию с сюжетом.

Вы взяли на себя функции исполнительного продюсера и поставили шесть эпизодов. Вам не кажется странным, что остальные четыре серии снимали другие режиссеры?
 
Такой опыт действительно интересен, потому что мне пришлось общаться с постановщиками и рассказывать им, как направить каждого персонажа и какой у нас стиль съемки. Но команда-то осталась та же, и оказалось забавно наблюдать, как другие снимают твою историю. Но я ревновал к другим постановщикам! [Cмеется.]
 
Например, мне бы хотелось снять четвертый эпизод, один из моих любимых. Но не думаю, что справился бы лучше Джейка Шрейера. Еще одна серия, которую другой режиссер снял намного позже, была такой прекрасной, что я даже немножечко завидовал. Тогда я подумал: «Надо было им поручить снимать все серии, потому что они намного лучше меня». Да, я не особо уверен в себе. Но для меня работа на ТВ — абсолютно новый опыт, я не мог так быстро привыкнуть.

Одной из главных тем шоу является творческий контроль. Джефф спорит со своим продюсером о сюжетах и направлении, в котором развивается шоу мистера Пиклза. Эта тема вам знакома?
 
Да, немного, но я бы не стал поступать как Джефф. Шоу связано с тем, о чем он хочет рассказать своей аудитории и всему миру, а я с такой проблемой не сталкивался. Но похожая ситуация во время съемок все же возникла. Есть определенные вещи, которые мне не нравится видеть в фильмах. Они были в сценарии, и я им сопротивлялся. Некоторые остались, от других я убедил Дэйва отказаться.
 
Например, я ненавижу ругань в кино. Я продолжаю материться в реальной жизни, но не потому, что я какой-то аморальный. Просто ленивый. В сценарии были ругательства, и я пытался вырезать как можно больше из них. Забавный процесс! Однажды мы с Дэйвом мы дошли до слова «fuck». Я сказал: «Не хочу слышать "fuck" в этом эпизоде!», — на что он ответил: «Но "fuck" здесь совершенно необходим!».

Потом случилось еще несколько подобных разногласий. Например, если взять секс в кино... Я, конечно, к нему не безразличен, но мне некомфортно видеть интимные сцены в фильмах. Представьте, что смотрите кино с вашей мамой, и вдруг на экране девушка раздевается и снимает штаны со своего парня. Неловко!..
 
Вы отвечали за весь визуал в сериале?
 
Думаю, больше всего я занимался именно визуалом. Я набросал кучу рисунков. Но, например, бочку, водопад и домик придумал Дэйв. Однако как их смешать, какие цвета использовать? Я разрабатывал общий стиль шоу мистера Пиклза и смоделировал примерно половину кукол. Что касается декораций, мне хотелось снимать не в студии, а на натуре. Однако вне студийных сцен сложно поставить свет, поэтому приходится работать с тем, что есть. Натурные съемки создают определенный стиль, который мне больше нравится. А когда мы снимаем на студии, я всегда прошу повесить сплошной потолок, чтобы поставить сверху большой проектор.

В недавнем интервью для Guardian вы назвали фанатскую культуру «фашистской». Что вы думаете по этому поводу сейчас, учитывая, что движение развивается, а фэндомы в большей степени влияют на творческий процесс?
 
Мне надо быть осторожнее с этим словом. Помню, как в одной статье мою фразу вывернули так, будто я сказал, что люди, которым не нравятся мои фильмы — фашисты. Очень тяжелое слово. Я имел в виду, что концепция и образы супергероев в кино и комиксах напоминают мне фашистов. Как будто один человек может взять и решить все мировые проблемы, а все остальные люди слепо ему или ей доверяют. Супергерой — такой идеал, который придет и спасет всех, а не организация, которая реально может на что-то повлиять и иметь политическую силу.
 
Думаю, что такой тип супергероя никуда не годится. Это просто фантазия, и ее нельзя воспринимать так серьезно, как фанаты делают сейчас. Например, Муссолини — вылитый супергерой! У него есть трусы и плащ. Так я их и сравнивал. Думаю, что большинство персонажей, созданных в 30-е годы, — порождение тоталитаризма, а я не большой поклонник таких режимов. 

В этом году я сходил на «Комик-Кон», который для меня вовсе не праздник творчества. Я вижу, как каждый посетитель, вместо того чтобы быть собой, приходит в костюме Бэтмена или Супермена и попросту имитирует любимого супергероя. Это не творчество, а боготворение, и мне такое совсем не нравится.
 
Немного не по теме, но все же: вы смотрели «Суперсемейку 2»? В ней поднимаются похожие проблемы.
 
Да, смотрел, и мне понравилось. Но моя проблема с мультфильмами студии Pixar в том, что выражения лиц персонажей одинаковые. Каждый герой сомневается, удивляется, раздражается, радуется, а его глаза при этом не меняются. Все персонажи похожи друг на друга, и такая невыразительность меня неприятно удивляет.
 
Источник: Vox